Ход истории

19 апреля 2022 года

В апреле 1783 года российская императрица Екатерина II издала манифест, по которому Крым и Кубанская область стали частью Российской империи. В честь этого события 19 апреля, когда был подписан данный исторический документ, в РФ отмечают День принятия Крыма, Тамани и Кубани в состав Российской империи.
Публикуем статью, подготовленную заведующим кафедрой истории и права Александром Борисовичем Гуркиным «Истоки украинской государственности: мифы и реальность».

Становление европейских наций Раннего Нового времени происходило в различных политических условиях. Одни складывались в границах оформившихся единых национальных государств, другие – в ситуации политической раздробленности, третьи – под властью иностранных держав. В последнем случае формирование национального самосознания было неразрывно связано с борьбой за политическую независимость или хотя бы автономию. Через такого рода борьбу было суждено пройти и украинскому народу, национальная идентичность которого вызревала под властью Великого княжества Литовского, Польского королевства, Российского государства. Важнейшую роль в этом процессе сыграли изменения, произошедшие на Украине после Люблинской унии.
В 1569 г. литовская знать, не имея достаточных сил для борьбы с Россией, согласилась подписать соглашение с Польшей об образовании объединенного польско-литовского государства – Речи Посполитой. По условиям унии южные, украинские земли Великого княжества Литовского (Волынь, Подолье, Киевская земля) переходили в состав Польши (Галиция оказалась под польской властью намного раньше, в конце XIV в.). За государственной унией последовала церковная Брестская уния 1596 г., в соответствии с которой в восточных землях Речи Посполитой создавалась западнорусская униатская церковь, подчиненная римскому папе. Все это привело к ужесточению социального, национального и религиозного гнета над населением Украины.
Польские магнаты и шляхта активно заселяли новоприсоединенные территории, насаждали крепостное право и преследовали православную веру. Значительная часть местной знати приняла католичество, униатство или протестантизм и быстро ополячивалась. Широкие слои населения (крестьяне, мещане, многие представители духовенства), напротив, сохранили преданность православию и традициям предков. Сопротивление новым порядкам принимало как мирные формы (создание религиозных братств, просвещение на родном языке и т.п.), так и форму вооруженных выступлений. В последнем случае главную роль играло запорожское казачество – военное сообщество, сложившееся в низовьях Днепра еще в середине XVI в.

Запорожцы привлекались польской королевской властью для охраны южных границ, активно вербовались в период войн, получая за это определенные привилегии и пользуясь некоторыми правами автономии, однако, с другой стороны, они не имели официального статуса в сословной структуре Речи Посполитой и часто становились объектом притеснений. В конце XVI – первой трети XVII в. казаки, украинские крестьяне и мещане поднимали крупные восстания под руководством Криштофа Косинского (1591–1593), Северина Наливайко и Григория Лободы (1594–1596), Тараса Федоровича (1630), Павла Бута (Павлюка) (1637), Якова Острянина и Даниила Гуни (1638). Все они были подавлены, но следующее восстание, начавшееся в 1648 г., оказалось настолько грандиозным и длительным, что польское правительство не смогло с ним совладать, и в Восточной Европе появилось новое военно-политическое образование – Гетманщина. Ее создателем стал гетман запорожцев Богдан Михайлович Хмельницкий.

Этот человек занимает в украинской истории исключительное место. Ни один другой исторический деятель Украины не обладает таким авторитетом. Подняв освободительное восстание, Хмельницкий продемонстрировал недюжинные организаторские и дипломатические способности и из очередного вождя запорожских казаков смог перевоплотиться в настоящего национального лидера. Исследователи, публицисты, политики могут по-разному оценивать его как личность, восхваляя и демонизируя, называя то «отцом нации», то беспринципным интриганом и эгоистом, могут резко критиковать его конкретные действия, приведшие к сомнительным с их точки зрения результатам (например, сотрудничество с крымским ханом, за которое приходилось расплачиваться жителями Украины, или его решение присягнуть русскому царю), однако сам факт включения Хмельницкого в исторический пантеон ни один здравомыслящий автор оспаривать не станет.
У этого феномена, помимо быстро сложившейся вокруг «батьки Богдана» обширной мифологии, есть и вполне объективные основания. Во-первых, Хмельницкий действительно сумел распространить свою власть на большую часть украинских земель, установил на них новые порядки и поддерживал такое положение дел вплоть до своей кончины. Во-вторых, при нем, благодаря его внешнеполитическим маневрам, Украина добилась ранее невиданной самостоятельности.

Однако эти результаты не могли быть достигнуты Хмельницким только с использованием собственных национальных ресурсов Украины. Несмотря на одержанные над поляками победы, было совершенно ясно, что своими силами Украина освободиться от власти Речи Посполитой не может. Крымский хан, помогавший казакам, был очень ненадежным союзником. Богдан Хмельницкий достаточно хорошо понимал это, и потому с самого начала освободительной борьбы, еще летом 1648 г., обратился к России с просьбой принять украинские земли под власть царя и оказать помощь восставшим. В январе 1649 г. гетман направил в Москву посольство для переговоров. Однако помощи со стороны России оказано не было, что объясняется целым рядом причин.
Во-первых, в самом Московском государстве в это время сохранялась сложная внутренняя обстановка, связанная с городскими восстаниями. Во-вторых, Россия была не готова к войне, которую неминуемо пришлось бы объявить Речи Посполитой в случае удовлетворения просьбы Богдана Хмельницкого. В-третьих, русскому правительству было не совсем понятно, что происходит на Украине – очередной казацкий мятеж или широкомасштабная освободительная война. Поэтому Москва заняла выжидающую позицию. Вместе с тем, русское правительство внимательно следило за украинскими событиями.
В феврале 1651 г. Земский собор в Москве одобрил оказание помощи восставшим, однако поддержка со стороны России в этот период ограничилась тем, что казачьим отрядам был открыт проход через русские границы, а также было разрешено свободно ввозить на Украину из России соль, хлеб, оружие и порох. Выходцы из Украины получили возможность селиться на российской территории – именно в это время начинается вторая волна колонизации Слободской Украины. Там основываются новые поселения, в том числе Харьков, Ахтырка, Острогожск, Сумы.

Богдан Хмельницкий не довольствовался этой косвенной поддержкой. С конца 1652 г. он начал интенсивные дипломатические переговоры с Москвой о присоединении к России. Ситуация на Украине к этому времени сложилась крайне напряженная, и царское правительство осознало, что затягивать решение вопроса больше нельзя. 1 октября 1653 г. Земский собор высказался за присоединение Украины к России и за объявление войны Речи Посполитой. На Украину выехало посольство во главе с боярином В.В. Бутурлиным. 8 января 1654 г. в городе Переяславе собралась казацкая  рада (совет), на которой присутствовали и представители от украинских городов. На раде с яркой речью выступил Богдан Хмельницкий, предложивший присягнуть русскому царю, что и было поддержано собравшимися. После этого состоялось торжественное оформление договора о присоединении Украины к России. Переяславский договор 1654 г. был предопределен этническим, религиозным и историческим родством двух народов.

Украина входила в состав Московского государства на особых условиях, которые были изложены в так называемых «мартовских статьях». Присягая царю, украинские сословия сохраняли все свои права и привилегии, казацкий реестр увеличивался до 60 тыс. человек. Русским правительством подтверждалась выборность гетманской власти и ее автономность, в том числе право принимать иностранных послов за исключением послов Польши и Турции. Однако верховным распорядителем всех украинских земель являлся теперь московский царь, а собранные на Украине налоги поступали в царскую казну и лишь оттуда распределялись на местные нужды.

Таким образом, национально-освободительная война 1648–1654 гг. закончилась воссоединением двух восточнославянских народов, что имело огромное историческое значение. Для Украины, расположенной между Турцией, Речью Посполитой и Россией, фактически не было другой альтернативы. В силу множества причин Украина запоздала в своем политическом оформлении, и в XVII в. не могла сама завоевать независимость. Присоединение к России было единственно возможным путем дальнейшего исторического развития для украинского народа, поскольку в  составе Российского государства создавались условия для сохранения украинцами своей исконной культуры, основанной на православии. В то же время нельзя не признать, что присоединение Украины к России оказалось очень сложным процессом. Интересы московского правительства и украинской казацкой старшины часто не совпадали, что вело к очень серьезным противоречиям и конфликтам, имевшим самые негативные последствия.

Первые трения с Москвой возникли уже при Богдане Хмельницком, однако ему удавалось сохранять выбранный курс и придерживаться прежних договоренностей. В этом смысле Хмельницкий сильно выигрывает как лидер при сравнении с другими украинскими политическими деятелями – как из числа его современников, так и позднейшими. Иначе говоря, ему не нашлось достойной смены. Вскоре после смерти Богдана казачья старшина, раздираемая внутренними противоречиями, начала ожесточенную борьбу за власть и разделилась на партии, выдвигающие своих гетманов и ориентирующиеся то на Россию, то на Речь Посполитую, то на Турцию.
В украинской истории случилась затяжная смута или, как ее принято называть, «Руина» (1657–1687 гг.), в результате которой от прежней независимости украинских земель мало что осталось: они оказались разделены между сопредельными государствами, и в каждой из этих частей господствовали порядки соответствующих государств, а не Гетманщины. После этих потрясений национальное государство на Украине возродилось очень нескоро – в 1917 г. – просуществовало совсем недолго и опять же в условиях гражданской войны. Таким образом, когда после распада СССР украинцы получили очередной шанс создать собственную государственность, они могли опираться на очень ограниченный исторический опыт самостоятельного политического существования, причем самой яркой страницей в этом наследии оказывались времена Хмельницкого.

Здесь будет уместным задать вопрос – а что за государство пытался создать Богдан Хмельницкий? И создавал ли он его вообще? Гетман, несомненно, заботился об укреплении личной власти и власти своей семьи (отсюда, в частности, желание передать гетманскую булаву сыну). Но гетманская власть – это власть военачальника над подчиненными ему казаками. Причем подразумевалось, что этот военачальник вместе с войском находится на службе у какого-либо монарха, а это исключало полный суверенитет Гетманщины. Второй важный момент: обустраивая Украину по-новому, в делах внутренних гетман полагался в основном на казацкую старшину, фактически распространив привычную для запорожских казаков систему власти на освобожденные земли. Польских управленцев в воеводствах и поветах Украины при Хмельницком сменили казацкие полковники и сотники. Они могли назначаться сверху, но нередко, в соответствии с казацкими порядками, были выборными. Выборность, помимо преимуществ, имела и негативный эффект – на должностях оказывались люди не столько компетентные в делах управления, сколько ценимые собратьями-казаками за воинскую доблесть или умеющие манипулировать казацкой массой. В целом казацкий войсковой уклад был довольно простым, если не примитивным – иногда его сравнивают с «военной демократией» догосударственного периода.
Понятно, что в условиях XVII в. такая незатейливая форма политической организации, будучи распространена с ограниченного по численности казацкого войска на крупную страну, не могла справиться со всеми внутренними и внешними потребностями общества. Можно сказать, что сам Хмельницкий прочно удерживал власть и проводил весьма независимую политику не потому, что на него работала хорошо продуманная система управления, а благодаря своим незаурядным личным качествам, постоянно балансируя на зыбкой почве. Появившаяся при нем импровизированная «казацкая держава», ориентированная прежде всего на ведение войны, заключала в себе очень много свободы и слишком мало прочности, что доказали события Руины.

Тем не менее, это сомнительное с точки зрения жизнеспособности устройство Гетманщины позднее превратилось в часть политической традиции Украины и даже стало рассматриваться как образцовое. Непрочность и ненадежность власти украинские историки и литераторы трактовали как важное условие для сохранения общественных прав и свобод. В современной Украине «казацкую державу» середины XVII в. расценивают не только как исторический прообраз, но и как основание для национальной гордости, потому что ее устройство служит доказательством давней приверженности украинцев к идеалам демократии и их исконной «европейскости». Другие, желающие построить «украинскую Украину», видят в Гетманщине ярчайшее воплощение особого, исключительного «украинского духа» – еще более свободного, чем свободная Европа. В любом случае, центральным ориентиром в государственной традиции Украины, доставшимся ей от времен Хмельнитчины, оказывается понятие «вольности». Оно действительно входило в систему важнейших ценностей общества Речи Посполитой и постоянно муссировалось в ее политической жизни. Однако нельзя забывать, что вольностью в польско-литовском государстве обладала прежде всего шляхта, и все связанные с вольностью гражданские права и свободы на поверку оказывались сословными привилегиями. Делиться этими преимуществами с кем-либо шляхта не собиралась, что послужило одной из главных причин польско-казацких войн. К тому же шляхетские вольности очень часто перерастали в своеволие, опиравшаяся на них «шляхетская демократия» – в анархию, и своим крушением Речь Посполитая не в последнюю очередь была обязана именно слишком широкому пониманию шляхтой своих свобод.

Это же можно сказать о «казацкой вольности». Хотя казачество периодически пополнялось новыми людьми, у него тоже имелись сословные рамки, и вольные казаки-воины не считали ровней, например, селян-«гречкосеев». Ведя полуразбойничий образ жизни, казачество понимало вольность не только как свободу от какой-либо зависимости, но как свободу без границ, свободу творить произвол, признавая лишь одно право – право сильного. Такое представление о вольности прекрасно подходило в качестве лозунга для повстанцев, было уместным, пока шла национально-освободительная борьба, но, конечно же, не годилось для мирного государственного строительства.

Поэтому нынешние рассуждения об украинцах как о самом исторически вольнолюбивом народе и об Украине как новой «казацкой державе», способной, словно при Хмельницком, одолеть любого, кто покусится на ее свободу, стоит относить скорее к области национального мифотворчества. Оно может быть безобидным, но может служить идеологическим прикрытием для коррумпированных элит и тех политических сил, которые делают ставку на чувство национального превосходства. Оно также способно создать иллюзию, что нестабильность власти – исторически обусловлена и политически оправдана, так как свидетельствует о «вольности». Как результат, Украина, вместо того чтобы идти по пути нормального развития, по-прежнему претерпевает внутренние неурядицы и продолжает служить ареной для столкновения других держав, которые заполняют своим влиянием прорехи, образующиеся в украинской политической системе в силу превратно понимаемой свободы.